Современный психоанализ шизофренического пациента.Теория техники.
Хайман Спотниц.

Шизофреническое ядро

Формулировки и наблюдения, которые мы только что рассмотрели, охватывают успешные стадии в развитии психоаналитического понимания шизофрении и касаются многих аспектов всей клинической картины. Некоторые из психических механизмов упоминались при работе с особыми  случаями  или имели вторичное значение.

Три других фактора - первичны: агрессия, защита объекта и принесение себя в жертву. Это элементы, которые комбинируясь, создают шизофреническое ядро личности. Операциональная концепция следующая :

Шизофрения является организованной психической ситуацией, структурно сложной, но психологически неуспешной защитой от деструктивного поведения. Оба, как агрессивный, так и либидный импульсы. фигурируют в этой организованной ситуации; агрессивныe побуждения обеспечивают взрывную силу, в то время как либидные побуждения играют тормозящую роль. Действие защиты предохраняет объект от высвобождения вулканической агрессии, но вызывает разрушение психического аппарата. Уничтожение объектного поля психики и фрагментация эго выступают как вторичные следствия защиты.

Эта ситуация по-видимому была организована во время недифференцированной фазы развития. Единственный объект, который ребенок может защитить - объект в своей психике, однако на этой фазе он не способен различать психическую реальность и реальность материальную. Более того, то что рассматривалось как защита объекта может быть защитой себя, так как данные репрезентации частично совпадают на этом раннем уровне развития. Термин "объектное поле" включает в себя как самые ранние саморепрезентации, так и объектные репрезентации.

Лекция Профессора Гарольда Стерна о Соврмененном психоанализе шизофренического пациента, доэдипальных пациентах и как работать с такими пациентами, какими качествами должен обладать терапевт, супервизия.

Профессор Гарольд Стерн (Dr. Harold Stern, USA) – психоаналитик с более чем 35 летним опытом частной практики, член Американской Психологической Ассоциации Психоанализа, учредитель Мид-Манхеттенского Института (Нью-Йорк) и Филадельфийской Школы Психоанализа, один из основателей Национальной Ассоциации (США) по аккредитации специалистов в области психоанализа.

Часть 2. К вопросу о психогенезе маниакально-депрессивных состояний.
Мелани Кляйн.

(1935)

Когда параноидные тревоги доминировали и тревога по поводу его плохих объединенных объектов превалировала, он чувствовал ипохондрические тревоги только за свое собственное тело. Когда появились депрессия и печаль, любовь к хорошему объекту и беспокойство о нем вышли на поверхность, и изменилось содержание тревог, равно как и все чувства и защиты. В этом случае, равно как и в других, я обнаружила, что параноидные страхи и подозрения усиливались как защита против депрессивной позиции, которая перекрывалась ими. Я сейчас процитирую другой случай с сильными параноидными и депрессивными чертами (паранойя преобладала) и с ипохондрией. Жалобы по поводу физических проблем, которые занимали большую часть каждого часа, сменялись сильными подозрениями к людям в его окружении и часто становились прямо связанными с ними, так как он делал их ответственными за его физические проблемы тем или иным образом. Когда, после тяжелой аналитической работы, недоверие и подозрения уменьшалось, его отношение ко мне улучшалось все больше и больше. Стало ясно, что, погребенная под постоянными параноидными обвинениями, жалобами и критикой других, существовала исключительно глубокая любовь к его матери и забота о его родителях равно как и о других людях. В то же самое время печаль и глубокая депрессия выступали на первый план. Во время этой фазы ипохондрические жалобы изменились, как в способе, каким они были представляемы мне, так и в содержании, которое лежало за ними. Например, пациент жаловался на различные физические проблемы и затем начал рассказывать, какие медикаменты он принимает - перечисляя, что он принимает для своих легких, своего горла, своего носа, своих ушей, своего кишечника и т.д. Это выглядело так, будто он нянчится с этими частями своего тела и этими органами. Он начал говорить о его беспокойстве о некоторых молодых людях, находящихся у него на попечении (он был учителем) и затем о своем волнении за некоторых членов его семьи. Стало совершенно ясно, что различные органы, которые он старался вылечить, идентифицировались с его интернализированными братьями и сестрами, перед которыми он чувствовал вину и которых он должен был непрерывно держать в порядке. Именно его сверхтревожность о том, чтобы привести их в порядок [put right], потому что он разрушил их в фантазии, и его избыточная печаль и огорчение по поводу этого, привели его к такому усилению параноидных тревог и защит, что любовь и забота о людях и идентификация с ними оказались погребенными под ненавистью. В этом случае также, когда депрессия вышла на первый план в полной силе и параноидные тревоги уменьшились, ипохондрические тревоги стали относиться к интернализированным любимым объектам и (поэтому) к Эго, тогда как раньше они переживались в отношении только к Эго.

Часть 1. К вопросу о психогенезе маниакально-депрессивных состояний.
Мелани Кляйн.

(1935)

Мои более ранние работы содержат отчет о фазе садизма в его зените, через которую дети проходят во время первого годы жизни. В самые первые месяцы жизни ребенка и него имеются садистические импульсы, направленные не только против груди матери, но также против ее тела внутри: вычерпать его, сожрать его содержимое, разрушить его всеми средствами, которые может предоставить садизм. Развитие ребенка управляется механизмами интроекции и проекции. С самого начала Эго интроецирует объекты “хорошие” и “плохие”, для каждых из них прототипом является грудь матери - для хороших объектов, когда ребенок получает ее и для плохих, когда она покидает его. Но именно потому, что ребенок проецирует свою собственную агрессию на эти объекты, он ощущает их “плохими” и не только тогда, когда они фрустрируют его желания: ребенок представляет их как действительно опасные - преследователи, которых он боится, что они сожрут его, вычерпают содержимое его тела, разрежут его на куски, отравят его - короче, осуществят свое разрушение всеми возможными садистическими средствами. Эти образы, которые фантастически нарушают картину реальных объектов, на которой они основаны, устанавливаются не только во внешнем мире, но, посредством процесса инкорпорации, также внутри Эго. Следовательно, совсем маленькие дети проходят через ситуации тревоги (и реагируют на них с механизмами защиты), содержимое которых сравнимо с психозами взрослых.

Один из самых ранних методов защиты против страха преследователей, воспринимаемых как существующих во внешнем мире либо интернализированных, является метод скотомизации, отрицания психической реальности; это может приводить к существенному ограничению механизмов интроекции и проекции, и к отрицанию внешней реальности, и формирует основу самых тяжелых психозов. Очень скоро, также, Эго начинает попытки защититься против интернализированных преследователей посредством процессов изгнания (expulsion) и проекции. В то же время, так как страх интернализированных объектов нисколько не уничтожается с их проекцией, Эго выстраивает против преследователей внутри тела те же силы, какие она применяет против них во внешнем мире. Содержание этих тревог и механизмы защит формируют основу паранойи. В инфантильном страхе волшебников, колдунов, злых зверей и т.д. мы видим нечто от этой психотической тревоги, в частности параноидной тревоги, но здесь она уже подверглась проекции и модификации. Один из моих выводов, более того, заключается в том, что инфантильная психотическая тревога, в особенности параноидная тревога, связана с обсессивными механизмами и модифицируется этими механизмами, которые появляются очень рано.

Современный психоанализ шизофренического пациента.Теория техники.
Хайман Спотниц.

Эго - формирование и фрустрация

Д-р Paul Federn, начав лечить шизофреников, часть из которых присылал к нему Фрейд, в течение первого десятилетия века, не соглашался с некоторыми формулировками Фрейда об эго-процессах, в особенности с его идеей, что при шизофрении эго насыщено либидо, ушедшим с объектов. Federn связывал это расстройство с недостатком либидо в эго. Он рассматривал базовое нарушение как дефект границ эго. В результате отсутствуют четкие различия между эго и внешним миром, и эго с трудом отличает ложные впечатления от реальности.

Эго-границы являются объективным аспектом того, что Federn называет как "эго-чувство", когда-либо представленное осознание себя, которое он описывает как нарушенное при шизофрении. Эти отноосительные концепции, касающиеся слабости эго-границ и потери эго-чувства, достаточно широко распространены и сформулированы более ясно теми, кто сфокусировался на них как на кардинальной проблеме. Например, д-ра: Thomas Freeman, John L. Cameron, and Andrew McGhie (1958) выразили идею что шизофреники воспринимают внутренние и внешние ощущения как континуум из-за их неспособности "отличать себя от внешнего окружения".